Задумываясь на процессом голодания, читая литературу по этому вопросу Петрович понял самую главную особенность проведения длительных голоданий — мотивацию. Чтобы сознательно, добровольно выдержать длительное голодание необходим мощнейший стимул или мотив. Как правило, человек сам создавал этот мотив в своем сознании и он служил той движущей силой, которая подавляла сбивающие мысли и чувства, и которая вела голодающего человека к намеченной цели.
Разные люди, по разному создавали у себя мощную мотивацию. Например, Порфирий Иванов говорил, что он терпит голод, холод и другие лишения ради всего человечества. Он так себя настраивал, что если прекратит голод, то от этого может погибнуть множество людей. И эта мотивация позволяла ему, по рассказам очевидцев, выдерживать большущие сроки голода.
Кирилл и Мефодий, создавшие кириллицу, прежде чем приступить к ее созданию, понять, как это надо сделать провели в посту 60 дней. Только после такого испытания им было дано понимание, как составить славянскую азбуку.
Сурен Авакович Аракелян — прекрасно разбирающийся в омолаживающем влиянии голода и владеющий методиками омоложения с помощью голода животных, сознательно применял его к самому себе. Для того, чтобы на голоде начали происходить процессы омоложения должно пройти около месяца. Именно этот период голода он называл физиологически полезным голоданием. С помощью голода он не только излечил себя от тяжелых недугов, но теперь омолаживал свой организм. Несмотря на преклонный возраст он выглядел очень молодо, у него продолжали расти зубы. По его словам, он собирался дожить до 120 лет.
В данном случае, мотивом служило знание механизмов голода и желание получить омолаживающий эффект.
Петрович все это понимал и старался постоянно поддерживать у себя мотивацию быстрого оздоровления и омоложения организма. Он поставил себе такую цель: до 25-30 дней голода у него должны исчезнуть все проблемы со здоровьем вызванные ранее перенесенными болезнями и т. п.. После 30 дней начнут выравниваться и исчезать энергетические перекосы в полевой форме жизни, начнется особая работа по омоложению организма. Должно произойти восстановление кожи, зубов, волос на голове. Возможно, до 40 суточного голода, откроются или появятся какие-либо совершенства. По складкам жирка на животе он чувствовал, что может проголодать гораздо дольше. В «Учебнике по голоданию» Малахова, он видел рисунок голодающего Будды. На 40 сутки голода у него не осталось ни жиринки, все мышечные волокна на туловище, руках и ногах были видны. Создавалось такие впечатление, что тело сплетено из больших и маленьких веревок. Вот это голодание, а у него запасов было еще предостаточно. То, что он голодал выдавало лишь лицо, глаза ввалились (но не очень), черты лица обострились, а уши стали вдруг большими и торчали в стороны. Что касается тела, то оно было стройным и побольше, чем у некоторых мужчин.
Петрович ждал наступления 20-х суток. Это был тот рубикон, после которого голод подкатиться под горку. Самая тяжелая часть — восхождение пройдена. Большая часть расшлаковка организма произведена. Теперь идет расшлаковка на клеточном уровне — на это указывал толстый белый налет на языке. Выбивание патогенных микробов из их укромных уголков — выделение гноя из десен. Ранее подобное происходило и с глазами, а теперь нет — уже хорошо. Обновление печени на клеточном уровне — она постоянно выделала шлаки, сгустки старой желчи, возможно различные инфицированные включения в виде шмоточков водорослей и т. п. Одним словом, печень отдавала все «добро», что накопилось в ней за жизнь. Ее надо было не только очистить, но и гарантированно обновить. Только это условие способствовало восстановлению истонченной эмали на зубах и многому, многому другому. Предстояло добить, и окончательно вывести грибницу из толстого кишечника. Все условия для этой деятельности в организме наступили, осталось сделать решающий удар — протерпеть каких-то 20 дней.
«Неужели ты этого не сделаешь!» — спрашивал Петрович, и твердил, — «Сделаешь, обязательно сделаешь. В тебе достаточно силы воли и знания, как это сделать. Не считай дни, а просто живи, они сами проскочат незаметно».
Наступление 20-х суток голода Петрович воспринял, как небольшой праздник.